Концепция японского дизайна интерьеров привлекает к себе внимание по самым разным причинам. Для кого-то это экзотика, для других важен эстетический или культурологический аспект, для третьих это удачные решения в свободной планировке, лаконичный дизайн и природная естественность.

Что подразумевается под интерьером «в японском стиле»? Является ли подобный подход набором определённых инструментов и стилистических штампов, или концепция имеет куда более глубокие принципы? Представляет ли японский дизайн интерьеров набор устоявшихся доктрин, или это динамически развивающаяся концепция?

Любая идея хороша настолько, в какой мере её способны принять, и может быть реализована на трёх уровнях:

• формальном
• каноническом
• концептуальном

Формальный уровень

На формальном уровне обращается внимание не на суть, а на детали, характерные маркеры стиля. Так, применительно к восприятию японского интерьера на дилетантском уровне, внимание акцентируется на таких атрибутах, как циновки-татами, ширмы, бумажные фонари, керамика, декоративное холодное оружие и т.п. При поверхностном взгляде, именно такие детали уже «делают» интерьер «японским». Этот подход способен удовлетворить лишь потребности непритязательного потребителя в экзотике, и ничего большего.

Канонический уровень

Канонический подход – это взгляд в историю. Он подразумевает строгое соблюдение сложившейся в течение столетий традиции, но зафиксированной в определённом моменте. Как правило, таким моментом оказывается переход к новому технологическому укладу и увеличение влияния внешнего воздействия. До середины XIX века Япония была в основном изолированной страной, и это позволило сложиться уникальному мировоззрению, нашедшему своё отражение, в том числе, и в формировании жилого пространства.

Географическая изолированность в течение столетий подкреплялась изоляционистской политической программой, но при этом не могла исключить внешнего влияния, особенно такого, как мощнейшей культура соседнего Китая. При этом новые идеи, проникая в изолированное пространство, получали условия для уникального развития. Например, так произошло с буддизмом, который попав в среду со специфическими географическими,  экономическими и социальными условиями, инкорпорировал в себя многие черты синтоизма, что в целом повлияло на формирование специфического японского духовно-эстетического мировоззрения.

В  основе мировоззрения, получившего отображение, в том числе и в архитектуре японского жилища, лежат эстетические концепции моно-но-аваре и ваби-саби. Говоря очень поверхностно, можно определить принцип моно-но-аваре как «чувствительность к эфемерному» и «сострадание к быстротечности вещей, людей и явлений». Это признание красоты вещей «в моменте». Ваби-саби – «скромная простота», красота несовершенного в своём естественном виде, вызывающая чувство светлой меланхолии и одиночества, уединённости.

Принцип ваби-саби имеет отдельные эстетические аспекты, которые применимы к структуре японского жилого интерьера:

• Югэн – неявное, невысказанное, интуитивное, форма неосязаемой глубины – вид за окном, которого нет.
• Датсудзоку – не обыденность, неповторимость, свобода в восприятии, возможность посмотреть на вещь «под другим углом».
• Кансо – простота, понимаемая как наполненность смыслами простых форм, способность увидеть бесконечное в лаконично отображённом.
• Фукинсэй – асимметрия, неравномерность. Симметричное – закончено и шаблонно. Ассиметричное – бесконечно в восприятии.
• Сидзэн – естественность, натуральность. Гармоничность с окружающей средой. Принцип декларирует соответствие внутреннего с внешним. На практике можно говорить о гармонии архитектурных форм и интерьера с окружающим природным ландшафтом.
• Сейджаку – спокойствие. Состояние духовного «комфорта».
• Сибуми – вкус, внутренняя сила (в противовес внешней «красивости»).
• Ма – пустота, полная потенциальных возможностей. «Отрицательное пространство» вокруг объектов. В формировании традиционного японского интерьера также выражается в свободной планировке, регулируемой ширмами.

Эстетические концепции на практике реализовывались при помощи развитой модульной системы, по методу «киварихо». За основу системы был принят «кен» (6 японских футов – 1,818 м.). Этому модулю были подчинены не только все конструктивные элементы, но и циновки-татами, которые, в свою очередь, стали сами использоваться в качестве инструмента для определения пропорций.

Сами по себе эти элементы эстетической концепции носят вневременной характер и не имеют географической или этнической привязки. Но, получив сформированные в определённый период удачные архитектурные решения, они начинают тяготеть к консервированию традиции, тиражированию этих решений. А это, в свою очередь ведёт к нарушению самих этих принципов. Архитектура, воспроизводящая «каноны» с образцов прошлого, годится лишь для косплея определённых исторических периодов и постепенно утрачивает актуальность в реальности.

Концептуальный уровень

Концептуальный подход учитывает накопившийся опыт традиции, осмысливает его на новом технологическом уровне и даёт ему путь в будущее.

Ценность пути внутреннего развития японской архитектуры неоспорима. Но оказавшись в стадии консервации на уровне национальной, этнической архитектуры, усугублённой поиском национальной идеи в рамках Имперской Японии, у неё был шанс раствориться в мощном потоке современных «западных» архитектурных идей. Но японской архитектурной традиции повезло, она смогла не только развиваться, но и транслировать свои идеи на весь мир.  На это есть как минимум две причины.

Западноевропейская практика архитектуры, основанная на традициях преодоления  природы средствами науки и техники, с конца XIX века получила переосмысление в духе школы «органической архитектуры». Принципы органической архитектуры, впервые сформулированные американским архитектором и теоретиком Луисом Салливаном, провозглашали, что «архитектура должна следовать природной, «органической» целесообразности, а форма сооружений – определяться их назначением и условиями среды, подобно форме естественных организмов». В дальнейшем они получили развитие в проектах и публикациях Ф.Л. Райта, который в 1913-24 гг. посещает Японию, где изучает национальную архитектуру и строит несколько домов.

Принципы органической архитектуры получают развитие благодаря работам Алвара Аалто, Ээро Сааринена, Бруно Дзеви, Отто Фрая и многих других знаменитых архитекторов. Хуго Херинг идёт ещё дальше, провозглашая отказ от предвзятых эстетических идей или форм: композиция здания должна развиваться свободно, подобно живому организму, непрерывно и пластично. А это утверждение уже практически находится в эстетическом поле японской архитектуры. Так постепенно «запад» был морально подготовлен к встрече с «востоком».

С другой стороны, в Японии, после 1945 года оказавшейся под натиском культуры «запада», возникла проблема сохранения культурной идентичности. Видя бесперспективность традиции в «законсервированном» виде, прогрессивные японские архитекторы, в том числе самый яркий теоретик и практик современной японской архитектуры – Кензо Танге, смогли творчески переработать идеи модернизма в ключе японской эстетики. Причём опыт этот оказался столь ярким, что модернизм получил богатство смыслов и глубину, не раскрытую ранее.

Концепция современного японского дома – это результат встречи двух мировоззренческих подходов, идущих на встречном курсе – от формы к содержанию и наоборот. Японский стиль интерьера – это не заморская экзотика, не региональный стиль, не набор данных раз и навсегда материалов и средств их использования, а метод, который может быть применим в любых географических и культурных условиях.

Подход включает в себя новые технологические решения, способные повысить уровень комфорта, но не бездумно, а с тонкой эстетической проработкой. Комфорт, понимаемый не только в утилитарном смысле «удобства», но и эстетический, проецирующий смыслы и создающий атмосферу, способствующую эстетическому развитию. Удачные примеры реализации этого метода можно видеть и в современной российской практике, например, в работах архитектурного бюро Ideologist+ Architects, работающих в творческом содружестве с японскими архитекторами.